Как-то подруга в универе спросила меня:
— Бог-Сын — Иисус. А ты знаешь, как зовут Отца?
— Не-а…
— Саваоф, — сказала она с выражением абсолютного удовлетворения. И повторила, радуясь простоте ответа:
— Бог Саваоф!
Вот так, можно не искать. Всё нашли уже. Обращайтесь к Богу по имени и всё откроется. Или нет?
Теория и эксперимент
В физике различают теорию и эксперимент.
Эксперимент — это грубые модели, опирающиеся на реальность. Ансамбли частиц, измеримые коэффициенты, методы обработки экспериментальных данных. Статистика.
Теория — место красоты. Уравнения связывают понятия и концепции, а потом позволяют преобразовывать, оконкречивать, вплоть до объяснения поведения наблюдаемых звёзд — или поставленных опытов. Именование.
Теоретики должны бы собрать потом результаты экспериментов, чтобы дать им смысл. Эксперименты лучше опирать на какую-то теорию, чтобы иметь ожидание результата. И всё же, это два мира, способных не встречаться.
Теоретиков считают спесивыми, яйцеголовыми, оторванными от жизни умниками. Экспериментаторов — ловкими, рукастыми, способными подогнать под целевые показатели что угодно, грубоватыми до прямоты. Всё это неправда, но эксперимент — в гораздо большей степени ремесло.
Однако, закон всемирного тяготения — это несколько знаков. Уравнение Шрёдингера — пронзительно великолепная формула. Уравнение состояния идеального газа, уравнения Максвелла, — все они так изящны, что кажется, что они имеют один чудесный источник.
Поэтому не прекращаются попытки поиска теории всего, общего, главного уравнения, для которого все остальные — это частные случаи.
Информатика и матстатистика
Академик Берс учил: основанием информатики является деятельность. Тогда в информатике можно было искать основания. Программирование понималось как работа с машиной, такой способ наладить её, что она действует предельно целесообразно.
Есть много движений к основаниям информатики. Как описать действительность для машины? Как ухватить сложность деятельности, безгранично детализированную, так, чтобы удержать суть — и сделать её практически реализуемой, вплоть до эффективной инструкции.
Основной ответ — теория категорий и функциональное программирование. Всё возвращается к идее монады: такого умолчания, такой нотации пауз, что всякая проблема распадается на несколько простых и лаконичных частных решений, изящно увязанных в одном месте, как фундаментальное уравнение собирает физическую теорию.
Но на практике нужно работать с системами, которые уже есть, и их уравнение от нас скрыто, их тайный смысл утерян или даже не найден. Решения конкретных проблем дополняют друг друга несовершенно, и их поведения, как и поведения их композиций, приходится изучать статистическим путём. Ставится эксперимент, рисуются кривые.
Машинное обучение и ИИ — способ полностью исключить нужду в знании тайны информатики. Пользование вычислительными ресурсами, прежде требовавшее изящества, теперь — промт в свободной форме на, возможно, дообученной модели.
Повсеместное ИИ приносит различение на теоретиков и экспериментаторов в информатику. Этим людям вполне можно не встречаться. И — для современных экспериментов по электромагнетизму живой Максвелл, или человек его уровня, уже не нужен.
Человек может оказаться теоретиком — или экспериментатором. Первый ищет уравнение, которое ухватит самую суть. Второй работает со статистикой и практикой.
Как правило, практики щеголяют статистически высокой вероятностью достижения зажиточности.
Но в каждом поколении есть новый настойчивый и всеохватный поиск Имени Бога, будь Он в волновой функции или среди монад, и каждый отблеск угадывания подлинного имени — открывает мир.