На прошлогоднем венецианском архитектурном биеннале был, среди прочих, представлен стенд об угнетении уйгуров.
На изображении-лубке рассказывалось, как под камерами видеонаблюдения уйгуров отправляют в концлагеря, где насильственно лишают уйгурской идентичности, не выпуская с принудительных уроков китайского даже тех, кто уже китайский знает. Вокруг рвы, колючая проволока, бараки без окон и подобные ужасы.
Входящий посетитель – объект воздействия, адресат коммуникации – может быть, и позабыл об уйгурах. Минимальный эффект воздействия – припоминание: сюжету не дают рассеяться. Целевой эффект – метанойя, преображение зрителя.
Чтобы преображение случилось, сообщение – событие коммуникации – должно содержать новизну для адресата. Новая сборка, новая постановка вопроса, постановка следующего вопроса. Тогда адресат может впечатлиться и поместить это новое в своё сознание, приняв новизну как собственную мысль.
Так событие коммуникации (посещение стенда на выставке) временит нарратив (“уйгуры страдают, нужно осуждать”) в наблюдателе.
Метанойя – критерий временения в человеке. Преображение – необходимое условие.
Для того, чтобы метанойя произошла, событие коммуникации должно обладать новизной. Если новизны нет, происходит лишь припоминание. Припоминание – не временение: без метанойи внутреннее время не течёт.
А значит, создание стенда для выставки – это акт временения самого нарратива как такового. Подготовка события коммуникации означает поиск новизны, то есть понимание темы обсуждения и совершение следующего шага. Нужно собрать немного не так, или допридумать какую-то историю, или сделать новый, не звучавший раньше вывод.
После того, как внутри (западного) нарратива “злой Китай угнетает несчастных уйгуров” появляется новое высказывание, качественное припоминание этого нарратива уже становится другим: приходится учесть это высказывание. Припоминание после высказывания – то, что выглядит как “опять по кругу ходят те же самые мемы” – будет включать и фрагменты этого высказывания или преображения нарратива в результате высказывания – поменяется его тон, акценты, аргументы, выводы.
Временение нарратива, оформленное в коммуникации, наводит временение на адресатов коммуникации.
Чтобы временить нарратив об уйгурах, нужно особенное усилие чьего-то сознания и внимания, за что, вероятно, нужно заплатить – выделить грант. Усилие требуется потому, что само это сознание не помещено в общее пространство с уйгурами, а находится где-то в Венеции: нарратив не временит себя сам, не осознаёт себя. То есть, не обладает собственным временем и собственным существованием.
Время нарратива – наведённое или виртуальное, и вводится субъектом. Тот, кто выделяет грант на совершение творческого усилия и оформление стенда об уйгурах на венецианском архитектурном биеннале – обладает собственным временем и волей временить то, на что обращено его внимание.
Если не временить нарратив об уйгурах, то он будет порой припоминаться без собственных внутренних изменений, самоповтором. Это, вероятно, относится к любому нарративу, поскольку нарратив – это способ организации деятельности через коммуникацию, то есть вполне виртуальная конструкция.