Они собрались, усталые, кто в чём был: белая рубашка и бритые щёки менеджера по продажам, большие руки и кожаный фартук мясника, бармен в рваных штанах…
Сели на скрипучие табуреты, зажмурились и стали играть.
Они играли с упоением, без стеснения переходя от виртуозности к полной простоте.
Тянули ноту, повторяли любимый мотив самозабвенно, и всё искали в нём, расширяли, окружали мелодию.
Не сговариваясь, завершали одну тему и начинали другую. Гитара только что плакала — и вот смеётся, а теперь задумчиво погружается сама в себя. С ней меняет ритм флейта, а вот руки отпустили флейту и взяли бубен и шейк.
На щеках румянец подчёркивает бледность, усталость людей. Красные веки закрыты, слеза защищает воспалённые от недосыпа глаза. Или нет, это уже другая, чувственная слеза. Немытые головы становятся потусторонне прекрасны.
Музыка захватывает и меня.