В руки попалась книга из другого мира: 2013 год издания, несколько глав перевёл Борис Гребенщиков, русское издание финансировали украинцы. Такое было время, общее.
Потом закрутилось колесо – и пошло, как заведено, по всем нам. Крым отчалил от трясущейся в майданных судорогах страны; другие регионы попытались, но вместо входа в новый мир – совсем как старый, где все русские просто живут и творят вместе, работают над книгами, снимают и смотрят одни передачи, – заболели войной.
Многие не поняли тогда, что это – колесо, и стали делить людей на классы, на правых и виноватых. Борис Борисович выбрал Киев сердцем, и постепенно, вместе с Киевом, пришёл к русофобии – утверждению, что русские психически больны, переводу миллионов долларов на ВСУ и отказу от русской аудитории и даже от самого языка в самом себе.
Отсечение – тоже такая болезнь, помутнение ума. И вот авторитеты и учителя, переводчики чудесных смыслов и проповедники любви – отсекают и ставят печать.
Хотя чуть-чуть подождать, ну хоть тысячу лет, и всё будет выглядеть точно так же, всё то же колесо катится, мелет себе. Нет ничего, что можно было бы отсечь.
Сев на великие, вечные смыслы – трудно удержаться от того, чтобы не почувствовать себя их Обладателем, их Проводником, их Дарителем, Пророком. И благодарные ученики потом путаются: что же это стало, о Учитель, чего мы такого не понимаем? А в этот момент нечего понимать.
Сквозь совершенного Учителя проглядывает Пустота. Он следует Дао, воплощает Дэ, и далее по тексту. То есть его, Учителя, как бы и нет, потому что вся его задача – помочь ученику смотреть в себя, на своё смотрение, на вращающееся колесо. А ученик всё ничто смотрит сам, как тут поможешь?
Никак.
Это пост непреходящей любви и благодарности моим Учителям. Никто из них не соответствовал моим дурацким ожиданиям.