Главный вызов для России – это отсутствие цивилизационного давления. Возможно, потому, что она потеряла способность его держать.
Что за цивилизационное давление? Что с того, что его нет?
Во времена Советского союза Россия была вынуждена искать и находить самостоятельные способы развития. Несмотря на широкое использование западного опыта (завоз инженерных школ и промышленного оборудования в 30-е, разведка и вывоз специалистов и техники в 40-е), задача всегда ставилась прорывная: догнать и перегнать.
Собственные, независимые ответы, данные советским народом, были серьёзным давлением для стран Запада: от космоса до градостроения, спорта и образования. Сейчас мы видим, как без эсхатологической конкуренции стало ненужным государство всеобщего благоденствия, как Запад стал искать себе внутренние повестки и вызовы и к чему это приводит: к деградации.
Но единственный незападный центр развития сейчас – Китай.
Китай строит поезда на высокотемпературных сверхпроводниках, гигантские радиотелескопы, квантовые каналы связи, свою космическую станцию. Китай побеждает на олимпиадах и становится чемпионом мира по шахматам. Китай стремится к внутреннему контролю собственного развития, отвечая таким образом на цивилизационное давление “развитых” стран.
А значит, Россия может воздержаться от развития.
Россия стала выходить из-под давления, из необходимости и практики конструирования собственной цивилизации, в 50-е. И до сих пор избегает этой возможности и обязанности.
Это выражается в несвоевременности ответа. А несвоевременно данный ответ звучит как извинение.
Нет нефтерубля (а можно было сделать). Нет РОСС, Зевса и возвращаемой ступени. Нет ответственных за реформу образования. Всё складывается как-то само.
Цивилизационное давление, принятое на себя, принуждает к росту сложности. Сложность начинается с риска создания иного и нового: новой связи, нового предприятия, нового продукта, иного метода, подхода, мышления.
Главный риск России – это ответ на текущий экзистенциальный кризис через упрощение, с экспортом сложности в Китай (через перенаправление импорта) и на Запад (через эмиграцию сложных людей, потерявших в России возможность заниматься своим сложным делом).
Что здесь можно делать?
Учить языки, мышление в языках, и обогащать русский язык – чудо вместилища и гармонизации сложного. Распространять сложное, сложностное мышление. Идти на личный прорыв. Не лениться.
И – для полноты картины. Главный риск сейчас есть у всех, это эпоха главного риска.
Запад рискует выродить сложность мышления в постсложности постменьшинств и посткрайностей.
Китай рискует повторить историю династии Цинь, но в ускоренной перемотке.